|
Борис Сергеевич Стечкин
Часть 7
В Москву Стечкин вернулся в марте 1943 года, когда был назначен заместителем
генерального конструктора моторов А.А. Микулина по теоретической части на вновь
создаваемом заводе. «Сижу я у себя - вспоминал академик Сергей Константинович Туманский
(1901-1973) – входит какой-то человек. шапка-ушанка на нем, одно ухо
спущено, другое вверх торчит. Валенки подшитые, рваные, тулуп овчиной пахнет...
Боже мой, Стечкин Борис Сергеевич! - Бросился к нему, обнялись и я провел его к
Микулину».
И вновь они вместе создают двигатели. Сначала поршневые, а к 1948 году сделали
первый воздушно-реактивный. Предназначался он для самолета инженера Бааде,
заместителя главного конструктора фирмы «Юнкерс», которого после войны привезли
из Германии. Бааде построил в нашей стране весьма передовую по тем временам
машину. Его самолет хорошо летал и развил скорость 900 километров в час, в серию,
правда, не пошел, но А. Н. Туполев, строя ТУ-104, имел перед собой готовый
образец, так как некоторые вопросы аэродинамики, увязки двигателя с самолетом
были уже решены на машине Бааде.
После нескольких экспериментальных попыток в микулинском КБ создали двигатель
для ТУ -104, который прославил нашу отечественную авиацию. И самая первая
Ленинская премия в области авиации была присуждена Борису Сергеевичу Стечкину.
Стечкин как бы «подстегнул» завод к созданию турбореактивных двигателей.
Старый конспект стечкинских лекций двадцатых годов, записанный слушателями
академии им. Жуковского и размноженный на заводе, некоторое время заменял целые
тома по программным вопросам создания реактивных двигателей. Он не любил
«наукообразности», останавливал тех, кто боялся высказаться «не по-научному».
Выйдет в своем пиджачке, рубашке без галстука, посмотрит на аудиторию, улыбнется
с хитринкой и всегда найдет нужный тон в разговоре с людьми. Излагая просто
сложные вещи, он не опускался до элементарщины.
Он был очень счастлив, если передавал свою идею талантливому человеку - лишь бы
не погибла! Целую работу мог отдать молодому инженеру. Не держался за идею - я
первый! - а старался начинить ею других - свойство истинно великих ученых.
Отличался редким сочетанием ума и доброты. Ни о ком он никогда не говорил плохо
- ни в глаза, ни за глаза.
До последнего часа сохранял он необыкновенную ясность ума.
Поразительно, как он в преклонном возрасте решал сложнейшие задачи в уме, был
молодым в науке, стремился к новому, неизведанному. Теперь-то известно, что за
плазменными, ионными, ракетными двигателями будущее, но в конце 50-х годов
далеко не все даже слыхали эти названия.
|